...Сегодня среда, и в палате ума — неполадки,
Весь мир наготове бежать до угла за бедой.
Ну что ты сидишь предо мною, дитя опечатки?
И ты окружен окружающей этой средой.
И явно, как весь этот город изогнут подковой,
Урал неисправен, а может, и неисправим.
Я просто Левша, поглощенный блошиной обновой,
Я тихо усну — и уже не умру молодым.
И сон, как ни странно, спокоен, но несколько мрачен:
Шитье генеральских сапог заскрипит за версту,
И эта блоха, персонажем из белых горячек,
Конечно же будет скакать, наводя суету.
Даосский святой шибанется с вершины Тибета,
Поскольку на первом пути по средам — товарняк;
А где-то матросам поднявшего якорь корвета
Во славу Британии грянут с причала «Good luck!».
Не в три апельсина, которые любят от жажды,
Не в этот святой, по земле промахнувшийся снег
Однажды уйти, чтобы снова проснуться однажды,
И снова уснуть, и однажды проснуться навек.
Но вновь не святым, и — господь упаси! — не поэтом.
Когда, словно дробь, начинаешь делиться чертой, —
Я просто Левша, и в прокуренном брюхе корвета
Английский матрос распивает со мной четвертной...