Тема: Шахиня
Он не сидел на месте:
с ним было интересно.
Стоял наш курс буквально на ушах.
А парень не плюгавый, -
весёлый и чернявый,
и папа у него арабский шах.
Друзья мои, подружки
дарили нам подушки,
понатаскали вскладчину всего.
А Рабинович Боря
сказал декану с горя:
"Зачем араб? Уж вышла б за него".
Ещё сказал, -- отныне
желает он «шахине»
семейного тепла и долгих лет,
и счастия немало,
и чтоб не забывала
наш «вдрызг международный факультет».
Встречали нас у трапа
(не шах – мой новый папа) –
а офицеры, верные двору.
Мой принц держался властно,
сказал: «Она прекрасна!» –
и на меня набросили чадру.
Но принц был сам не в теме:
девятый сын в гареме.
Ему, конечно, шахом не бывать.
К тому же и сама я –
жена его восьмая,
мне век в его гареме вековать.
Средь жён его нестарых
я, как княжна в татарах, –
без пользы мне с отличием диплом.
Он обманул и предал:
о жёнах не поведал
и выманил покинуть отчий дом.
Жила слезой залита --
от ссоры до конфликта.
Кляла свою загубленную жизнь.
Кричал мне раздражённо,
что непокорным жёнам
широкий тракт -- обратно в коммунизм.
Так жили тут веками.
Нашла коса на камень.
К утру собраться приказал мне он.
А проводник суровый,
мордастый и здоровый
велел мне жестом полезать в фургон.
...Мы шли по горным кручам
и по пескам зыбучим,
подземным ходом, выбрались в ночи.
И, наконец, мордастый
сказал кому-то «Здравствуй,
отменнейший товарец получи».
Слова звучали внятно,
и стала мне понятна
восточных троп запутанная цель.
И я узнала точно,
что княжич мой восточный
продал меня рабынею в бордель.
Шел разговор по-русски
под водку без закуски –
родимый узнаю менталитет.
Сказали мне: «Остынь-ка:
клиент, любовь, простынка,–
и у тебя иной заботы нет.
Не гоже клёвой тёлке
работать на метёлке,
да мусором по городу трясти.
Была бы Бабка-Ёжка –
но помозгуй немножко:
ты здесь Шахиня, господи-прости!»
Вернуть былое вспять бы
к роскошным тостам свадьбы, –
повергнуть в шок совковых наших баб:
сказать бы другу Борьке
на тост его на горький:
«Ты, Рабинович, лучше, чем араб!»
Юджин
