Олег! Прими мое видение стиха.
Я пойман, как злобный, неистовый зверь –
На шею палач мне набросил петлю
Теперь эшафот - в преисподнюю дверь,
Уже никого не сожгу, не сгублю...
Был дерзок в налетах сражал земляков,
Мольбам о пощаде ничуть не внимал –
когда без кормильца пустел чей-то кров,
И вновь сирота у дороги рыдал.
Кровавых - несметно оставил дорог –
Страсть , жадность и злоба по ним провели,
Ликуйте - до казни привел меня Рок!
Во вслед мне хулу и проклятья рекли,
Костлявые руки старухи с косой
На горле хрипящем сомкнутся сейчас…
Стою беззащитный, продрогший, босой,
глашатай надрывно читает указ…
Воззрите – возмездья пора настает:
Гореть мне в аду, в безпощадном огне...
Оставив на сердце тревогу и лед.
Покаяться – поздно, глумиться – не мне!
И голову спрячут в холщевый мешок -
Чтоб ужаса глаз не увидел народ,
И демон, приют потерявший, не смог
Низвергнуться в душу, что в Вере живет!
Рыдающий ангел, целуя мой лик,
Взывает: - «Покайся, грехи опали…»
И вместе собравшись в сей тягостный миг,
Меня окружили все жертвы мои.
***
Сквозь рыд покаянный, до смерти за миг,
Он крикнул с надеждой: - «Спаси мя, Христос!»
И ангел, приявши тот тягостный крик,
Разбойничью душу на Небо вознес.