Мама не надо ладана, Мама не надо, ладно Вам.
В мире, где смерть заказана, смерть доказана, складывать -
Каждую жизнь по полочке, в симметрию колумбария.
Вглядываясь в осколочки, мы же не баре, Мам.
Мы же не в баре, чокаться с теми, кто пройден четками
С теми, чья смерть отщелкнута, имя подчеркнуто линией черною.

В рэперских капюшонах прячут монахи анафему -
Жизни уже решенной, мама так нафиг нам,
Простите за выражение верить во что не верилось.
Мама уже отмерено. Мама все проверено Дарвином и по-чтением.
Мама за теми далями дарено всем прощение.
В сущности это тщение. Что нам роптать? Вообще не нам.

Вообщем то дело в общении? Мы не общаемся с тенямИ.
Мы не общаемся с теми, Мам, кто остается в безвременьи.
Горе не бьет по темени города и, тем не менее,
Голос немеет. Седеет волос. Скопление странных эмоций в вене, Мам.
Мы обращаемся к теме хлеба и водочных грамм.
Что остается? В комнате множество черных рам.

Фотографически схожих драм. Эта молитва напоминает мне
Чтение в клубе у рамп. Мало рифм, Мама, зато много криков.
Пиво Балтика. Гвалт принаряженных фриков. Микрофон
и чипсы-паприка. Все это глупости, Мама. До последнего мига
Всем остается лишь тон. Тон придавленных тяжестью тонн
Неба и обедневшего мира.Все это хочется говорить в час похорон.
Мимо, мама. Все что я говорю, очевидно, мимо.
Это такая мина. Я заглушаю коммент ворон.