*     *     *
Я шелкопер  селенского масштаба.
Мой космос – переулок в три двора.
Здесь  женщин называют грубо – баба,
Но  подают на опохмел с утра…

Я
Я дождь, я зной, я белый туман,
Мурашки по гладкой коже.
Родник, ручей, река, океан
И я материк, быть может.
Я лето, осень, весна и зима,
Я может быть ось земная.
Я звезды, солнце, в ночи луна,
Я ангел в воротах рая.
Я зверь, я червь, я малая вошь,
Я в капле воды амеба.
Я боль, я страх, я мелкая дрожь
И черная крышка гроба.
Я правда и ложь, смиренность и спесь,
Я сам двадцать первый век.
Я плюс и минус, я «там и здесь»
Я царь, я раб -    просто, я человек....

  Я – ЧЕРВЬ, Я - ПЛОД
Я вгрызаюсь в себя,
Словно червь в мякоть сочного плОда.
Погружаясь в глубины,
Пытаюсь добраться до сути.
Так и ползаю там,
Удлиняя ходы год от года.
А внутри так темно.
Там всегда лишь одно время суток.
О проклятье богов,
Как внезапно приходит прозрение.
Ковыряясь в себе,
Я себя пожираю невинно.
Что нашел я в себе?
А нашел я к себе лишь презрение.
Чем усердней ищу.
Тем червивей моя сердцевина.

             *     *     *
Не уходя за грани бытия,
Я здесь пытаюсь  суть понять  вещей,
Что больше в этой жизни все же я,
Пучок нейронов иль мешок мощей?

                   *    *    *
Ковыряясь в себе, я ищу там частичку хорошего.
Ведь не все в моей сущности серо, убого и плохо.
Я, конечно,  мечтал бы о тесте на жесткой горошине,
Только в жизни милей мне любимый колпак скомороха.

В голове тараканы и прыгают мысли как блохи,
Импульс к импульсу, в космос уходит невидимый свет.
Я – продукт, а быть может ребенок  ушедшей эпохи
И страны, той страны, что  на картах давно уже нет.

Может быть, потому не привык покланяться иконам,
Нет на шее цепочки и места кресту на груди.
Только жить я стараюсь по божьим, вселенским законам,
Не убий, возлюби и чужого добра не кради.